Психология медицинских работников.
Психология лечебно – диагностического процесса.
В начале раздела о психологии больного упоминалось о различии в психологии больного и врача. Медицинский работник, который только приступает к своей профессии, как правило, по эмоциональной стороне стоит ближе к психологии больного. Он лучше понимает, как больной воспринимает больничную или иную медицинскую обстановку, как переносит боль, страх и неуверенность. Этому способствует также и мотивирование, которое приводит молодых людей к медицинской профессии. Очень мало людей приходит в медицину с целью достичь положения, которое ставит их выше в общественном смысле над другими гражданами. Небольшая часть приходит в результате сознательной и явной заинтересованности и с предварительным солидными знаниями биологических и естественных наук. Достаточно большое количество тех, кто считает этот путь наиболее выгодным тем, что имеют хорошие предпосылки для обучения без какого-либо определенного таланта в какой-либо области. Значительная часть тех, что выбрали медицину мотивируют свой выбор этой профессии тем, что сами они когда-то перенесли серьезное заболевание или видели других больных при пребывании в больнице или встречались там с близкими и пришли к решению помогать страдающим и принять участие в изучении причин заболеваний. Особенно те, которые пришли в медицину и в здравоохранение вследствие сострадания – а таких большинство – при встрече с медицинским средой переживают некоторое разочарование. Это и понятно до определенной степени. Отношение врача к больному не может определяться только эмоциями. Поведение врача, особенно когда он вынужден действовать быстро и решительно, обычному человеку может показаться равнодушным и холодным. Для гуманного отношения врача к страдающему больному скорее характерно понимание субъективного состояния пациента, чуткое, но не многословное сочувствие, а не полное и явное слияние с его болями до такой степени, чтобы врач сам переживал эмоциональный шок.
Однако дезиллюзии медицинского работника, который начинает свой путь в медицине, возникают также и при таких обстоятельствах, которые не только не нужны, но порой бывают просто вредны. Известно, что порой медицинский работник видит в больном только “случай”, не понимает его переживаний, не проявляет в отношении к нему достаточной деликатности, не имеет психологического подхода к больному. Если он работает уже долгое время, то некоторые, на первый взгляд эффективные впечатления от новой среды, станут для него привычными, ему начинает казаться, что результаты труда не такие, как он ожидал, не видно в них его личной заслуги, что он не получает так часто проявлений благодарности больных, как на это бы он заслуживал, исходя из его усилий. При такой ситуации было бы правильным, если бы он понял, что не все зависит только от него, от его индивидуального отношения, от его эмоций и желаний и для осуществления добрых намерений в работе необходимо содружество всего коллектива, организованная и продуманная совместная работа. Если он останется в своем разочарованном состоянии, может допустить такие же ошибки, как те, которые отпугивали его в других, и тем самым он попадает в порочный круг, поскольку более выраженные проявления недовольства и нервозности в отношении больных и коллег уже заранее вызывают в других антипатію, затрудняют и сводят на нет результаты его работы.
1. Личность медицинского работника.
Предпосылкой возникновения положительных психологических отношений и доверия между медицинскими работниками и больными, является, без сомнения, также квалификация, опыт и искусство врача и сестры. Результатом знаний, которые расширяются и углубляются в современной медицине оказалось повышенное значение специализации, создания особых ответвлений медицины, направленных на определенные группы заболеваний в зависимости от их локализации, этиологии и способов лечения. Однако, специализация несет с собой опасность суженного, “трубочного” или, иначе говоря, мозаичного взгляда врача на больного. Медицинская психология и теория высшей нервной деятельности может помочь выровнять эти отрицательные стороны специализации благодаря своему общему пониманию личности больного и его организма в связи с окружающей средой. Квалификация является только инструментом, применение которого, с большим или меньшим эффектом, зависит от других сторон личности врача. Это следует из определенного доверия больного к врачу, данного Гладким: “Доверие к врачу – это динамическое положительное отношение больного к врачу, которое выражает предыдущим опытом обусловленное ожидание, что врач имеет способности, средства и желание помочь больному наилучшим образом “.
Для проявления доверия имеет также значение и первое впечатление, которое возникает у больного при встрече с врачом, его актуальная мимика, жестикуляция, тон голоса, выражение, вытекающие из предыдущей ситуации и не предназначенное для больного, а также и внешний вид: если больной видит врача неопрятного, невыспавшегося по какой-либо, не относящейся к работе причине, то он теряет веру считая, что человек не способный заботиться о себе, не может заботиться и о других и быть надежным в своей работе. Различные отклонения в наружных проявлениях и во внешнем виде больные скорее склонны простить тем медицинским работникам, которых они уже знают и к которым уже испытывают доверие.
Медицинский работник приобретает доверие больных в том случае, если он как личность гармоничен, спокоен и уверен, но не напыщенный, и если его манера поведения – быстрая, настойчивая и решительная, сопровождающаяся человеческим сочувствием и деликатностью. При каждом серьезном решении врач должен представить результаты здоровья и жизни больного и усиливать в себе тем самым чувство ответственности. Особые требования к нему предъявляет необходимость быть терпеливым и владеть собой. Он должен всегда считаться с различными возможностями развития заболевания и не считать неблагодарностью, неохотой или даже личным оскорблением со стороны больного, если его состояние не улучшается. Нелегко совместить в работе врача в правильной и действующей мере необходимую заботу и рассудительность с нужной решительностью, хладнокровием, оптимизм с критическим отношением и скромностью. Бывают ситуации, когда лучше проявить чувство юмора без тени иронии и цинизма, по принципу: “смеяться вместе с больным, но никогда – над больным”. Есть такие больные, которые не переносят юмора даже с добрым намерением и понимают его как неуважение и унижение их.
Уравновешенная личность врача является для больного комплексом гармонических внешних стимулов, влияние которых принимает участие в его выздоровлении. Медицинский работник должен воспитывать и формировать свою личность, во-первых, наблюдая за реакцией на свое поведение непосредственно (по разговору, оценке мимики, жестах больного), и во-вторых, косвенно, когда о взгляде на свое поведение он узнает от своих коллег. Сам он также может помочь своим коллегам поправить их поведение. Имеющиеся факты, когда люди с неуравновешенными, неуверенными и рассеянными манерами постепенно гармонировали свое поведение по отношению к другим как путем собственных усилий, так и при помощи других. Это требует определенных усилий, определенного критического отношения к себе и необходимую степень интеллигентности, которая для медицинского работника должна быть как само собой разумеющееся.
Молодой медицинский работник, о котором больные знают, что он обладает меньшим жизненным опытом и меньшей квалификацией, находится в поиске доверия больных в определенном невыгодном положении, по сравнению со своими старшими коллегами, но ему помогает осознание того, что это переходный недостаток, который можно компенсировать добросовестностью, готовностью в любую минуту прийти на помощь и скромностью.
Несмотря на то, что развитие положительного взаимоотношения врача к больному могут осложнить также и некоторые неблагоприятные черты характера врача (несдержанность, проявления избытка эмоциональности, например, гнева, или замкнутость со слабыми эмоциональными реакциями и медлительность), в действительности главной основой этих отношений являются свойства характера и личности врача. В общем можно сказать, что больной теряет доверие, а медицинский работник теряет авторитет в том случае, если у больного складывается мнение, что медицинский работник является “плохим человеком”. Такое мнение может возникнуть по разным наблюдениям. Например, больной слышит, как медицинский работник плохо говорит о своих коллегах, видит, как он гордо относится к подчиненным и подхалимскими к начальству, отмечает, как он берет в свое пользование что-нибудь из казенного инвентаря или пищу, которая предназначена для больных, наблюдает в нем проявления самолюбия, недоступность критики, болтливости, злорадства. Самолюбие проявляется например, в том, что врач не просит о консультации более опытного коллегу или преувеличивает больному тяжесть его заболевания, чтобы получить после выздоровления больного большее признание и восхищение. Более серьезные личные недостатки медицинского работника могут привести больного к предположению, что врач или сестра с такими качествам не будут добросовестными и надежными при исполнении своих служебных обязанностей.
3 . Создание положительных взаимоотношений между врачом и больным.
Некоторые предпосылки для создания определенных взаимоотношений между врачом и больным действуют еще до того, как они вступят в непосредственный контакт. Нужно принимать во внимание, что больной, который приходит к врачу, как правило, знает о нем больше, чем врач о больном. Имеет значение также репутация здравоохранения вообще и медицинского учреждения в частности, куда приходит больной. Напряженность, недовольство и гнев больного, который был вынужден добираться до врача невыгодным транспортом, и сверх этого долго ждать в приемной, пока придет его очередь, является часто механизмом генерализации аффекта, который неадекватно проявится при встрече с сестрой или с врачом, которые не имеют понятия о причинах этого аффекта и необоснованно объясняющих его враждебным отношением к ним.
Теоретические основы в области взаимоотношений между врачом и больным разработал Фрейд в своей концепции “трансфера” (“перенос”) . По этой концепции врач подсознательно напоминает больному какую-нибудь эмоционально значительную личность с его детства, например, отца. В зависимости от того, какие впечатления и отношение когда-то преобладали в отношениях больного с отцом, в актуальном отношении врача проявится или тенденция отрицательная (враждебная) или положительная (чувство любви, доверия). В противоположном направлении действует антитрансфер (“контрперенос”). В настоящее время это первоначальное понимание Фрейда считается очень узким и искусственно созданным, но частично рациональным, указывая на возможность того, что больному некоторые элементы нашего поведения, внешнего вида или репутации могут напоминать что-то положительное или отрицательное из его прошлой жизни, и в первую очередь, опыт с теми лицами, которые имели для него большое эмоциональное значение. Кроме родных это могут быть: бабушка и дедушка, дяди и тети, братья и сестры, учителя, близкие друзья. И не только при взаимоотношениях медицинского персонала и больного, но и при каждом новом контакте развивающимся между людьми имеет смысл подумать о том, почему кто-то, кого мы, вероятно, видим впервые в жизни, вызывает у нас достаточно выразительные чувства симпатии или антипатии, кого из нашего прошлого чем-то они напоминают. Если мы будем иметь в виду такой “груз прошлого” это может помочь более реально понять и справиться с ситуациями, связанными с отношениями к другим людям.
Надо напомнить также о возможности действия “переноса эстетического стереотипа”. Красивые люди скорее вызывают симпатию и доверие, некрасивые – скорее антипатию и неуверенность. Этот элемент традиционно появляется уже в баснях в фигурах безобразной волшебницы и прекрасного принца. Представление о красоте связывается с хорошими качествами, уродство – со злом. Несмотря на то, что это предположение необоснованно, оно подсознательно оказывает достаточно сильное воздействие: снаружи симпатичный больной вызывает у врача больше симпатии, даже если в действительности он требует меньше помощи, чем больной, который вызывает своим внешним видом антипатию. И наоборот, врач, который действует эстетически положительно, вызывает больше доверия.
При установлении контакта с больным важно первое впечатление, которое сложилось у больного о враче. При этом оказывает влияние общая атмосфера медицинского учреждения и поведение всех его работников: швейцара, вспомогательного персонала, административных работников, сестры при приеме и при записи больного, при первом контакте с врачом у больного должно сложиться впечатление, что врач хочет ему помочь. Врач обязан, несмотря на то, что он спешит и занят существенной стороной своей работы, владеть собой до такой степени, чтобы сохранять все обычные нормы общественного контакта. Это значит, что он должен лично представиться больному, если он не знаком с ним, и подать ему руку. Такое поведение успокаивает больного, дает ему ощущение безопасности и усиливает его сознание собственного достоинства. Значение первого впечатления в развитии отношений между врачом и больным подчеркивает ряд авторов.
Одной из предпосылок для развития положительного отношения является предоставление больному психической вентиляции, т.е. возможности свободно, рассказать о своих переживаниях, проблемах, жалобах, заботах и опасениях. И даже если врач решает дать больному ограниченное время для этого, он не должен показывать вида, что очень занят, хотя бы в действительности так и было. Врач должен своей личностью “резонировать на высказывания больного”. Если больному не будет в определенной степени представлена возможность психической вентиляции, больной часто жалуется, что врач его “вообще не выслушал, а порой даже не ощущает, что он был обследован по всем правилам, хотя в действительности с соматической стороны и было сделано все необходимое. Со стороны больного при этом проявляется недовольство тем, что им пренебрегают, как личностью. Разговорчивый больной, по терминологии Юнга экстравертированный тип, легче добивается психической вентиляции, более того он даже привлекает врача своим рассказом, если он бывает интересным. Фактически большую необходимость в психической вентиляции испытывает скрытый, интравертированный тип, который в следствие робости, стыда или преувеличенной скромности скрывает свои проблемы, жалобы, а порой симптомы заболевания. Вследствие этого может порой случиться так, что врач его обследует и лечит на основе поверхностных информаций. В практике, однако, очень трудно согласовать требование минимальной психической вентиляции больного со временем врача.
Основным компонентом отношения больного к врачу является доверие. Но приобретение доверия не следует только с психологической стороны отношений врача и больного, а имеет также и более широкую, общественную сторону. Врач может приобрести доверие больного и установить с ним в основном положительный контакт, если удовлетворит его необоснованное требование об нетрудоспособности. Он может этим способствовать тому, что больные такого типа будут обращаться собственно к нему и “доверие” к нему возрастет. Развитие таких отношений преимущественно вытекает из взаимного удовлетворения интересов, с одной стороны – врача, с другой стороны – больных, которые могут предложить врачу какую-нибудь услугу, например, использовать свою профессию (ремонтные работы, ремесленники, работники торговой сети и др.). Если подобных случаев становится очень много, то от этого страдают обе стороны и фактически необходимо исследование и лечение всех больных, которое должно проводиться в первую очередь с точки зрения их заболевания, а не в зависимости от их общественного положения или возможностей.
Другое положение в этом направлении наблюдается в странах, где взаимоотношения врача и больного имеют открытый характер купли – продажи (market transaction). Правила таких взаимоотношений предопределены, они опубликованы в прейскурантах медицинских манипуляций и закреплены в письменном или устном контракте, который заключают врач и больной во время оказания лечебной помощи. Психотерапевты в этих условиях открыто говорят о значении больших и регулярно выплачиваемых гонораров для успешного лечения неврозов.
Практическая психологическая проблема возникает в тех случаях, когда врач заметит, что взаимоотношения между ним и больным развиваются в неблагоприятном отношении. Тогда врачу не остается ничего другого, как вести себя сдержанно, терпеливо, не поддаваться на провокации, не провоцировать самому и стараться спокойствием и пониманием постепенно завоевывать доверие больного. Создаем, таким образом, так называемый корректирующий опыт, негативные проявления больного корректируем при помощи собственных положительных проявлений, например, терпением, тактом и толерантностью. И, наоборот, стереотипическая, до сих пор, к сожалению, часто стихийная , “естественная” реакция – злом на зло, иронией на иронию, беспомощностью на беспомощность, депрессией на депрессию – усиливает порочный круг и проблему отношения к больному и возможности конфликтов и недоразумения растут. Такое поведение соответствующим образом характеризует выражение: “подливать масло в огонь”.
При этом собственно такая “естественная” реакция представляет бесполезную трату времени, в то время как противоположный подход, т.е. принимать больного таким, какой он есть, экономит время врача и медицинских работников, хотя и требует большего самообладания и более глубокого знания взаимосвязей и значение корректирующего опыта.
4 Взаимоотношения медицинской сестры и больного..
Положение и роль медицинской сестры приобретает все большее значение особенно в стационарных медицинских учреждениях. Медицинская сестра здесь проводит в прямом контакте с больным значительно больше времени, чем врач. Больной у нее ищет понимания. Если врач во взаимоотношениях с больным может в переносном смысле выполнять роль “отца”, то сестре в этих взаимоотношениях принадлежит роль “матери”. Само понятие сестра – покровительница говорит о характере этих взаимоотношений, хотя оно и возникло значительно раньше размышлений Фрейда о трансфере.
Традиционная подготовка медицинских сестер до недавнего времени концентрировалась прежде всего на технической стороне ухода за больными. Само собой разумеется, что этим также нельзя пренебрегать. Однако, недооценка психологического подхода медицинских сестер к больным часто приводила к тому, что больные выражали “недовольство” и протестовали против “казенного” , “казарменного” поведения некоторых медицинских сестер, несмотря на то, что с физической точки зрения уход за ними был хорошим. Один из наших больных следующим образом высказался по этому поводу: “У медицинской сестры поведение часто более казенное, чем у врача”. С другой стороны в развитии взаимоотношений между медицинской сестрой и больным порой возникает опасность несоблюдения определенной необходимой дистанции, появлению стремления к флирту или к беспомощному сочувствию. Некоторые медицинские сестры ухудшают свое положение в отношении к больным неконтролируемой болтливостью и тем самым вносят конфликтные элементы во взаимоотношения между больными. Медицинская сестра должна уметь проявить понимание трудностей и проблем больного, но не должна стремиться решить эти проблемы. Харди рекомендует применять следующие методы разговора медицинской сестры с больным с целью сохранения выше приведенных принципов.
Харди дальше выделяет отдельные типы медицинских сестер в зависимости от характера их отношения к работе:
1. Практический тип, который отличается точностью и строгостью, который забывает порой о человеческой стороне больного. В парадоксальной форме порой проявляется, например, тем, что будит спящего больного, чтобы дать ему снотворное.
2. Артистический тип, который отличается аффективным поведением: такая медицинская сестра старается без чувства меры произвести впечатление на больного, старается быть уважительной.
3. Нервный тип: такая медицинская сестра часто бывает уставшей, испытывает ощущение, что ее усилия не признаются, раздраженная, пациенты у нее не чувствуют себя спокойно. Она старается подсознательно уклониться от некоторых обязанностей, например, из-за опасений заразиться. У некоторых таких медицинских сестер есть опасность появления зависимости от медикаментов (токсикомания), которыми она пытается подавлять и компенсировать свои затруднения.
4. Мужской тип медицинской сестры, плотного телосложения: решительная, энергичная, самоуверенная, последовательная. Больные характеризуют ее поведение как “военное“. В благоприятном случае такие личности становятся хорошими организаторами и успешно воспитывают молодых медицинских сестер. В неблагоприятном случае такие сестры бывают простыми, агрессивными и деспотическими.
5. Материнский тип медицинской сестры, “милая сестренка”, часто пикнического телосложения.
6. Сестры специалистки, работающие, например, на электрокардиографе, они порой имеют чувство превосходства над сестрами, которые работают в отделениях, а если они этого не скрывают, то между ними и другим персоналом бывают напряженные отношения.
Профессиональная психическая деформация .
Каждая профессия может способствовать развитию человека и улучшать его личные качества в интересах общества. Но профессия может также вызвать деформации, деформировать характер человека. Деформации могут вызвать в некоторых случаях только доброжелательные насмешки (профессорская забывчивость, рассеянность), но в другой раз они могут быть предметом иронии, сарказма и сатиры (чиновничий, казенный бюрократизм).
Склонность к профессиональной деформации особенно часто наблюдается у определенных профессий, представители которых обладают трудно контролируемой и трудно ограничиваемой властью. От решений и воли этих людей зависит достоинство, существование, воля и даже здоровье и жизнь других людей, как это бывает, например, у учителей, судей, военнослужащих, работников государственной безопасности, а также у врачей и медицинских работников. Обладание властью приводит к общественной и психической деформации особенно в тех случаях когда отсутствуют действующие обратные связи – общественный контроль, критика и возможность лишить носителя деформации власти. Порочный круг возникает, если механизмы контроля и критики в данной системе отсутствуют или они недостаточны и формальны, так что критика и выражение недовольства приобретают противозаконный, бунтарский характер.
Врач также обладает определенной властью над больными, следовательно он также подлежит опасности деформации. По Йоресу власть нужно использовать только в добрых целях. Профессиональная деформация развивается, как правило, постепенно с профессиональной адаптацией.
Профессиональная адаптация необходима для медицинского работника. У врачей, медицинских сестер и в вспомогательного персонала, которые в начале своей профессиональной деятельности очень бурно переживали все события, например, страдания, смерть больных, операции, кровотечения, проявления психических заболеваний и т.д., постепенно развивается определенная эмоциональная устойчивость. В тяжелых драматических ситуациях, когда жизнь больного находится под угрозой, врач скоро научится анализировать и оценивать положение, делать выводы и действовать. Студенты -медики после нескольких часов или нескольких дней пребывания в секционном зале выходят из более или менее значительного психического потрясения, возникающего у них при первом посещении помещения, где находилось много человеческих трупов, и приступают к деловому изучения анатомии. Хотя определенная степень эмоционального сопротивления необходима и понятна, все же в сознании врачей и медицинских работников, навсегда должна храниться способность понимать больного как страдающего человека и мертвое тело как его последние остатки, которые заслуживают внимания. Это является необходимой составной частью не только человеческого но и профессионального уровня врача. Профессор патологической анатомии медицинского факультета в Брно Нейман не допускал, чтобы кто-нибудь появлялся в прозекторской в головном уборе и вел себя так, что это можно было расценивать, как неуважение к мертвым. Мы приводим этот пример в качестве контраста с теми случаями, когда и живым больным не всегда оказывается соответствующее уважение и не всегда щадиться их самолюбие.
Боязливый, напуганный, неуверенный, эмоционально ранимый, психически негибкий больной узнается по напряженному выражению мимики, по повышенной потливости ладоней при подаче руки, часто по мелкому моторному тремору. Он имеет склонность робко интерпретировать наши языковые или другие проявления, часто и такие, которым мы сами не оказываем никакого значения. Дополнительно нас может удивить, как такой больной объясняет себе наше молчание или усталый жест рукой, которые он считает более важными, чем слова. Сестра может наблюдать, как такой больной беспокойно ходит в приемной перед тем, как придет его очередь, как он оживленно участвует в разговоре больных о заболевании или тихо и напряженно прислушивается к ним. Другие перед тем, как пойти к врачу, выспрашивают у сестры подробности, которые не имеют никакого значения. Необходимо предупредить сестру, чтобы она заранее информировала врача о таких больных. Йорес о таких больных говорит что у них есть латентный невроз, обусловленный конституции больных, о предыдущих психотравмирующих переживаниях из детства или из периода юности, действие которых затем проявляется в какой-либо ятрогенной реакции.
Порой роль личности больного в “ятрогенных поражениях” бывает настолько выраженной и решающей, что уже собственно речь пойдет не о ятрогении, а о псевдоятрогении, которая совсем не возникла по вине врача. Псевдоятрогения возникает в тех случаях, если больной приводит выражение врача, которых тот никогда не говорил, или вырывает из объяснения врача только отдельные части.
По Стоквисому и Пфланцому некоторые больные испытывают просто “жажду заболевания”, особенно в тех случаях, если болезнь, чаще всего невроз, каким-либо образом облегчает их жизненную позицию. Больной, например, своей ” грудной жабой ” ” держала в страхе ” нескольких членов семьи. Нужно подчеркнуть, что этот механизм, хотя и носит целенаправленный характер, при неврозах протекает бессознательно и нельзя заменить его симуляцией .
Особым, мало обработанным разделом является ятрогения у детей. Не является исключением случаи, когда незначительный, функциональный систолический шум ошибочно принимают за порок сердца. Результатом этого может быть принудительная ограниченная подвижность ребенка, порой и постельный режим на длительное время, ограничения его социальных контактов, освобождение от физкультуры, запрет играть и заниматься спортом, чувство собственной неполноценности, порой и вредно лечения кардиотоническими средствами и ятрогения родных. Повторно затем могут развиваться суггестивно вызванные кардиальные функциональные невротические расстройства: сжимание в области сердца, тахикардия, депрессия.
Последствия ятрогении. По М.Блейеру наблюдения за развитием и течением ятрогенных расстройств является сложным делом в связи с тем, что врач не встречается с последствиями своих ятрогенных вмешательств. О них скорее узнают позже его коллеги, чаще психиатры.
По данным электрокардиологи Вильсона диагноз “поражение сердечной мышцы”, поставлен только на основе электрокардиографического исследования на 90 % представляет собой ятрогенный диагноз.
Шипковенский за 3 года наблюдал 100 больных со своей клиентуры, страдающих ятрогенными расстройствами. Штепанек приводит, что из группы в 200 психиатрических больных, 17 человек (8,5 %) страдали ятрогенными расстройствами – результат бестактного поведения врача, матизирующих переживаний в больнице, недостаточного объяснения физических нарушений, или невнимания лечащего врача к специальным данных.
Наиболее частичными результатами ятрогенного поражения бывают депрессивный невроз, фобический невроз, в первую очередь нозофобия (внушаемый страх перед серьезной болезнью), ипохондрические состояния (физическое ощущение боли без соответствующих соматических данных, связанных с представлением больного о смутном и тяжелом заболевании). Наиболее тяжелыми, хотя и такими часто встречающимися последствиями ятрогении бывают суицидальные мысли, суицидальные усилия и даже настоящие самоубийства .
В связи с выше указанными расстройствами и заболеваниями, как правило, такие больные попадают в психиатрические отделения .
Особенности психологии медработника как больного
Знания о болезни, с одной стороны, могут быть защитой от искаженного взгляда на болезнь и могут помогать при индивидуальной профилактике заболеваний. Но, с другой стороны, знание возможных осложнений лечения, возможности неблагоприятного протекания болезни могут беспокоить медика значительно сильнее, чем не специалиста, который не имеет о них ни малейшего представления.
Медики не любят лечиться. Помня о своей ответственности за здоровье других людей врачи, в основном переносят на ногах ангину, грипп, ОРЗ, выходят на работу недолеченными, лечатся симптоматически.
Как правило, медики недооценивают начальные проявления болезни (анозогнозия).
После недооценки начальных признаков болезни, когда медик вынужден серьезно заниматься своей болезнью, обследоваться и лечиться, иногда появляется другая крайность – переоценка серьезности признаков и пессимистический взгляд на заболевания и его прогноз.
Медик знает ограниченные возможности современной медицины и не имеет той веры и надежды, какую имеет больной неспециалист, который нередко и считает, что медицина успешно лечит все болезни.
Как медик, который вынужден не говорить правду больным об их неизлечимых болезнях, нередко считает, что его коллеги также скрывают от него правду о действительном состоянии его здоровья.
Больной медик часто склоняется к несовершенной аутодиагностике и аутотерапии и не придерживается основного принципа, который очень удачно выразил М.О.Белоногов: “Так же как никто не может быть судьей на собственном судебном процессе, так же никто не может быть и своим собственным врачом”.
Медик часто берет на веру так называемый “диагноз на ходу”, когда врач ставит ему диагноз при встрече в коридоре больницы. Нередко медик сначала лечится, а при отсутствии результата – начинает обследоваться.
Желательно поручать лечения медика, который сам заболел, врачу более старшего возраста.
Остановимся на важнейших чертах личности медика.
Прежде медик должен быть наблюдательным. Люди существенно различаются по направленности наблюдательности. Одни хорошо замечают все, что относится к неодушевленным предметам, другие лучше видят особенности внутреннего мира человека, его душевное состояние, переживания, потребности, надежды, страхи и т.д.
Для профессиональной деятельности медика необходимо развивать в себе оба вида наблюдательности, он должен замечать происходящее в душе человека, понимать его внутреннее состояние, отгадывать ее мысли.
Принципы медицинской деонтологии требуют, чтобы данные наблюдения за больным были глубоко осмысленными и стали убедительными.
Таким образом, важным психологическим принципом медицинской деонтологии является единство профессиональной наблюдательности, осознание сущности явления и убеждения в своей правоте.
Существенным психологическим аспектом медицинской деонтологии является эмоциональная “окраска” полученной и осмысленной информации сочувствия и сопереживания. Медицинский работник должен чувствовать боль и переживания другого человека как свои собственные. Это поможет понять состояние больного и разделить с ним его переживания, что очень важно для больного. Ведь для любого человека очень важно, чтобы его поняли.
Важной особенностью медицинской профессии является гуманизм. Он вытекает из самой сущности профессии, потому что нельзя любить профессию медика не любя человека.
Одной из главных моральных качеств медика есть милосердие. Больной видит в медицинской сестре помощника врача и предъявляет особые требования именно к личности медицинской сестры, ищет в ней прежде всего черты доброты, сострадания, милосердия. Вот почему был абсолютно прав известный российский хирург М. Петров, который утверждал, что медицинских сестер нужно выбирать из числа женщин, в душе которых горит огонь бескорыстной любви к своему делу и к людям. Сущность этой профессии – это всегдашнее воплощение милосердия.
Гуманизм и милосердие базируются на доброте. Медицинская деонтология требует от медика быть добрым по отношению к больным, его родственникам и близким. Однако быть хорошим не значит быть “добреньким”. Если медицинская сестра видит, что больной нарушает необходимый порядок или посетители провоцируют больного на нарушения режима, необходимо тактично и твердо запретить подобные действия. Иначе такого рода “доброта” может привести к ухудшению состояния больного.
Доброта, гуманизм и милосердие медика должны органично сочетаться с решимостью и принципиальностью, деликатностью и тактичностью. Деликатность и тактичность является проявлением внутренней интеллигентности человека, достигается воспитанием. Воспитание – это не только хорошие манеры, это понятие более глубокое. Воспитание прежде формирует внутреннюю интеллигентность человека, включает уважение к людям, умение установить с ними контакты.
Интеллигентность определяется не только уровнем образования, а прежде всего воспитанием. Медицинская сестра при любых условиях должна проявлять самоотверженность и честность в работе.
Совесть – это “внутренний судья” поступков человека. Нравственный критерий совести тесно связан с пониманием человека сущности добра и зла, долга и других моральных категорий.
Значение совести в работе медика чрезвычайно большое. Как бы хорошо не был поставлен контроль, невозможно проследить за каждым шагом медицинской сестры. Только совесть и чувство долга не позволит халатно отнестись к своим обязанностям.
Скромность и аккуратность должны быть и в стиле поведения и во внешнем виде сестры. Чрезмерный “шик” в одежде и косметике самопроизвольно вызывает у больных мысль: “Неужели она, так занята собой, будет думать и заботиться о нас?” Но при виде небрежно одетой, неопрятной сестры также возникает мысль: “Если она и о себе не заботится, то как она будет помогать нам?” Соответствующий стиль одежды и поведения создает надлежащий имидж медика, который должен психотерапевтически действовать на больного и помогать выздоровлению.
Вежливость и внимание по отношению к больным. Это не только правила этикета. Невежливое, а тем более презрительное или отвратительное отношение к больному, фамильярность, травмирует психику больного, что неблагоприятно влияет на течение болезни.
Неотъемлемой частью деятельности медика является оптимизм. Медику приходится принимать участие в лечении очень тяжелых больных. Необходимо всячески убеждать их в благоприятном результате.
